Вот и мои утверждения о таланте и силе Петрова были встречены с нескрываемым скепсисом. Сколько набрал в чемпионате СССР? «-1»? А сколько имелось в Союзе мастеров, которые были и в плюсе, да не стали гроссмейстерами? А быстрый мат в дебюте от Кереса помнишь, книгу «Университет Пауля Кереса» изучал? Сражаться против таких доводов можно было только фактами, и чтобы попытаться убедить своего недоверчивого собеседника, мне пришлось проанализировать десятки партий Владимира Петрова. Изучая книги и заметки о латвийском гроссмейстере, сразу замечаешь, что комментарии к его партиям часто поверхностны и коротки, и использовать их для аргументации силы Петрова сложно. Зачастую путаются даты и события. Нельзя винить в этом авторов. Безусловно, самое главное - донести до читателя страшную историю, случившуюся с одним из талантливейших шахматистов довоенного периода. Но я хочу изменить эту несправедливую ситуацию и поделиться с вами своими впечатлениями от исследований. Итак, дорогой читатель, в дорогу по творческому пути гроссмейстера Владимира Петрова!
Идея написания данной статьи возникла у меня после длительного спора с одним моим другом, большим знатоком шахматной истории. Мой оппонент в наших прениях отстаивал точку зрения, что нам зачастую свойственно преувеличивать силу мастеров прошлого, особенно если последние являются нашими земляками, свойственно многое додумывать или домысливать. Вот, к примеру, Клаус Юнге, способный немецкий шахматист, погибший по время Второй Мировой войны. В какой-то момент начинается интерес к его творчеству, который сопровождается появлением многочисленных мифов и легенд. Вот уже и Алехина Юнге обыгрывал с большим счетом, да и систему Ботвинника разработал он же, а Патриарх просто позаимствовал анализы немца, впрочем, как и все остальные, да и останься он жив - быть ему шестым чемпионом мира, и разгромил бы он в матч-турнире советских шахматистов под ноль. А если статью пишет человек, терпевший лишения при советской власти, то этот рассказ обычно раскрашен в яркие, эмоциональные красно-черные краски. Ну или любой провинциальный мастер, хорошо игравший в прошлом веке: в глазах своих земляков он великий гений, мог выиграть чемпионат Союза, да вот остановила его зловещая рука Кремля, заставила проиграть в решающий момент ставленнику КГБ гроссмейстеру X. Немного употреблял, был крамолен, за это местный спорткомитет его не любил, на турниры за границу не пускали, в сборную РСФСР не брали, а так-то был талант не меньше карповского! Словом, задушили чемпиона мира в зародыше...
В последнее время о Владимире Петрове стали писать и говорить все больше и больше. Имя его посмертно реабилитировано, о трагической судьбе звезды шахматной Латвии рассказывается в нескольких книгах (например, на русском языке «Лубянский гамбит» Сергея Гродзенского и «Звезда, погасшая до срока» вдовы шахматиста Галины Петровой-Матиса), в Юрмале усилиями Алексея Широва прошел великолепно организованный Мемориал Петрова, а на популярном ресурсе chess-news.ru недавно состоялась интересная беседа, в которой участвовали Широв, шахматный историк Сергей Воронков и внук латвийского гроссмейстера Владимир Дедков. Владимир Петров - самый сильный из репрессированных в СССР шахматистов. С блеском отыграв один из турниров военного периода 1942 года в Свердловске, Петров направлялся на следующее соревнование в Казань, но по доносу своих коллег-шахматистов был арестован и позднее осужден. Его карьера и жизнь прервались на пике взлета: Владимиру было немного за тридцать, и последние партии показывали, что тяготы войны не оказали губительного воздействия на его форму. Но история не знает сослагательного наклонения, и летом 1942 года Владимир Петров пропал. Позднее выяснилось, что латвийский шахматист скончался во время этапирования в лагерь, но точная дата и место смерти неизвестны до сих пор. О нем не вспоминали многие годы, так как Петров словно был чужим в чужой земле: для латышей - русский, для русских (особенно следователей) — латыш. Многого мы уже никогда не узнаем, слишком долгий срок прошел со времени этой трагедии. Но в качестве надгробного монумента остались партии Владимира Петрова, и это наследие прошлого никогда не потускнеет.
Сергей Воронков (беседа о судьбе Владимира Петрова на сайте chess-news.ru)
Он был первым латвийским гроссмейстером международного уровня. Я просто хочу сказать об уровне этого шахматиста, чтобы мы понимали, что это не просто латвийский гроссмейстер, местного, что называется, масштаба. Нет, это человек, который входил в мировую шахматную элиту.
PВладимир Петров - одна из самых загадочных и трагических фигур в истории шахмат. Его имя долгое время было вычеркнуто из шахматных книг и учебников. Его партии и факты биографии почти не известны общественности. А между тем, Петров сокрушал Алехина, Файна, Решевского, Болеславского и многих ведущих шахматистов прошлого, был победителем и призером ряда супертурниров, великолепно выступал на первой доске в шахматных Олимпиадах. Дмитрий Кряквин исследует карьеру первого латвийского гроссмейстера. Часть первая.
РоссийскаяШахматнаяФедерация
Российская Шахматная Федерация - Репортажи
Комментариев нет:
Отправить комментарий